Камерная сцена

Небольшой уютный театр на улице Июльских дней на два с лишним часа погрузил зрителей в атмосферу деревенской жизни России на рубеже XIX–XX веков. Когда сидишь от сцены на расстоянии вытянутой руки и видишь крупным планом мимику, выражение глаз, незаметные издалека жесты актеров, испытываешь невероятное зрительское волнение. Ощущаешь себя непосредственным участником происходящих событий – таким же персонажем «без слов», как молчаливая няня на сцене с бесконечным клубком ниток в руках или незлобивый приживала Телегин, отзывающийся на смешное прозвище Вафля…

«Дядя Ваня» при кажущейся простоте – сложная для постановки пьеса. Писатель Евгений Чириков, который вместе с Горьким и автором драмы побывал на одном из представлений спектакля в Художественном театре, записал в своем дневнике: «Душа жила и страдала вместе с героями пьесы. В антракте посматривали на Чехова, и хотелось броситься к нему, обнять его, целовать ему руки, сказать ему что-то особенное, но не было таких слов». При этом другие зрители, по воспоминаниям современников, выходили из зала и морщились.

Чтобы Чехов «в гробу не перевернулся»

Спектакль поставил доцент кафедры актеров музыкального театра Нижегородской консерватории, преподаватель театрального училища им. Евстигнеева, заслуженный артист России Андрей Ярлыков.

– Мы долго выбирали пьесу и в итоге остановились на «Дяде Ване», – говорит режиссер. – Хороших современных пьес сегодня мало, все в основном какой-то ширпотреб. А пьесы Чехова – это классика на все времена. Я максимально постарался, чтобы Антон Павлович «в гробу не перевернулся». То, как ставят Чехова сегодня, мне кажется, уму непостижимо. Например, спектакль Бутусова в Москве. Там от Чехова просто ничего не осталось. У нас же трактовка классическая. Пьеса интересна тем, что очень трудно определить ее жанр. Чехов обозначил только то, что это «сцены из деревенской жизни», так сказать, «вывернулся». А в каком жанре эта пьеса? В комедийном или драматическом? Или это фарс, или комедия, или водевиль? Причем, согласитесь, юмор XIX века и юмор XXI века несколько рознятся! То, над чем смеялись тогда, может быть совсем не смешно сегодня. В этом смысле Антон Павлович дает свободу режиссерам выбирать, что здесь смешно, а что драматично. И мне кажется, я сделал правильный выбор. Юмор в спектакле присутствует, но есть и много драматических моментов. Вообще я очень люблю работать с театром «Преображение», потому что здесь хорошая команда, актеры выкладываются на все сто процентов, и меня это устраивает.

Пьеса про нас

Дяде Ване 47 лет, он пережил кризис среднего возраста, решив просто «дело делать». В молодости нам кажется, что жизнь бесконечна. В 40 с лишним понимаешь, что финал уже не за горами, а часы и дни, из которых складываются драгоценные оставшиеся годы, придется тратить на рутину. Так думают сегодня миллионы бухгалтеров, офисных работников, менеджеров. Иван Петрович Войницкий, управляющий имением, сводит дебет с кредитом, занимается хозяйственными мелочами вместо того, чтобы жить интересной наполненной жизнью. Он это осознает, но уже не способен что-то изменить. Единственное яркое событие в череде серых будней – неожиданно ворвавшаяся в его сердце любовь, увы, к замужней молодой женщине, которая не отвечает ему взаимностью, а вскорости и вовсе уезжает. Остается что? Нечастые вечера с другом доктором Астровым, единственным интеллигентом в деревенской глуши, да воспоминания о «необыкновенной женщине, которая была чудо как хороша».

Смешной порядочный человек

Пьеса – сосуд, который можно наполнять по-разному. За многие годы жизни на сцене чеховский дядя Ваня прошел путь от шута и «несостоявшегося Достоевского и Шопенгауэра» до бунтаря и мученика. В «Преображении» поставили спектакль, словно прошлись по лезвию бритвы, найдя золотую середину. Для режиссера Ярлыкова дядя Ваня – обаятельный чудак, человек пьющий (не часто, правда, но заметно для окружающих), смешной в своей любви, но искренний, честный и порядочный. Посмотрев спектакль, становится понятно, почему Чехов назвал свою пьесу не «Иван Войницкий», не «Иван Петрович», а «Дядя Ваня». Так называет своего дядю племянница Соня, душа которой по-детски чиста и невинна. Именно такое название пьесы придает главному персонажу особенное обаяние и выражает отношение автора к своему герою как к человеку мягкому по характеру, но глубокому и думающему, а также ответственному, великодушному и достойному уважения. Таким мы увидели дядю Ваню в исполнении Ивана Пятакова – смешного и даже нелепого в начале действия, глубоко страдающего и несчастного в конце.

Необычное оформление сцены

Достоверные костюмы чеховских времен создала художник по костюмам Екатерина Филаретова. Интересно продумана сценография. Валентина Гарина, художник-постановщик спектакля, говорит:

– Вместе с Андреем Алексеевичем у нас родилось необычное решение оформления сцены. Мы старались воссоздать вещественную, буквально антикварную атмосферу того времени, используя аутентичные предметы старины. Но при всех этих подробностях мы отказались от замкнутого пространства, помещая героев в абсолютно свободную условность – поля, луга, болота, сада, давая тем самым простор для фантазии зрителям. Время действия «Дяди Вани» – это и прошлое, и безвременье. Для кого-то это старый заброшенный сад в усадьбе, для кого-то – кладбище, но герои не знают, что их уже нет на земле в данный момент. А для меня такое решение – это способ показать тщетность нашей привязки ко многим бытовым вещам.

Елена Анисимова

Фото театра «Преображение»