«Живу автономно»
– Александр, как-то вы заметили, что у вас достаточно сложные отношения с современностью, поэтому источником вдохновений становятся ваши фантазии…
– Дело в том, что я интроверт и живу автономно от всех. Именно поэтому занимаюсь не только творчеством, но и музеем игрушки. Для меня это очень важно. Это как раз то, что меня связывает с реальной действительностью.
– Кто был для вас кумиром в разные годы?
– Я окончил художественную школу. Учился в театральном училище на бутафора. Начинал в офсетной мастерской, где печатали плакаты, затем устроился в кинотеатр «Электрон». Вообще это была интересная страница в моей жизни, когда я начал активно заниматься творчеством, принимать участие в небольших выставках, которые проходили в Доме архитектора.
В юности я познакомился с художником-графиком, в ту пору студентом строительного института, Александром Холиным, который открыл для меня мир искусства. В конце 1970-х – начале 1980-х мы с друзьями ездили в столицу на Малую Грузинскую улицу, в тот самый дом, где жил Владимир Высоцкий, а внизу, в полуподвальном помещении, располагался горком графиков. Очереди на выставки туда были просто гигантские, как в мавзолей. Там я встретился с художником-нонконформистом Вячеславом Калининым, посетил его выставку и был просто потрясен увиденным. Таким образом мой вектор развития как художника сместился в сторону нетрадиционного искусства.
В 1990-е годы я был одним из создателей двух художественных объединений – «Эго» и «Декаданс». Там были замечательные авторы: Саша Данилов, Саша Власов, Андрей Плохих, Леша Фадеев.
Не могу сказать, что 1990-е были для меня сложными. В перестроечный период начался книжный бум. Все художники работали с издательствами. Тогда я оформил где-то 12 книжек. Потом это само собой ушло. А вообще меня всегда спасал эскапизм, мне свойственный.
Если говорить о кумирах, то мне нравятся художники-кукольники: Лев Сморгон, Лев Разумовский, Марианна Мотовилова, Софья Россинская, Маргарита Вильям. Они начинали еще до войны, но все были очень яркими, талантливыми художниками, все работали над созданием интересных авторских игрушек.
– Вам по силам традиционная живопись и графика, можете создавать масштабные инсталляции и сложные арт-объекты, резать по дереву и ваять скульптуры– на редкость разноплановый автор. Что вам ближе?
– Живопись мне нравится больше всего, но в настоящее время я обращаюсь к ней редко – просто нет интересных идей. В большей степени занимаюсь графикой, созданием арт-объектов. Сейчас, к примеру, разрезаю манекены и наношу на них графику.
– В вашем творческом портфолио около 60 проектов. В 2015 году для выставки в Литературном музее вы создали инсталляцию Vanitas, которая представляла собой «посиделки» поэтов и писателей Серебряного века. Портреты поэтов были помещены в виде барельефов на спинки стульев, расставленных вокруг круглого стола, принадлежавшего Горькому. Еще один потрясающий проект «Искушение Незнайки»– взгляд неопытного зрителя на картины художников прошлого. Один из последних проектов –«Весна» с графическими листами живописных «машин-подснежников» и деревянными скульптурами в виде голов-чемоданов. А какой проект вам нравится больше других?
– Мне самому очень нравится проект «Альбом». Это непростая история – погружение в страну незрячих людей.
От поп-арта к музею игрушки
– Как вы пришли к созданию «Игрушечного музея»? Есть ли планы по его развитию?
– В начале двухтысячных я увлекался поп-артом, писал картины с игрушками. А когда «экспонатов» накопилось довольно-таки много, решил создать Игрушечный музей. Каждые три месяца мы готовим новую экспозицию. Последняя выставка «Кукла Барби» произвела настоящий фурор. На самом деле я очень люблю старые игрушки, особенно 30-х годов прошлого века. Но людей, которые в них играли, сегодня в живых очень мало. А мне важно делать выставки, которые находили бы отклик в душе каждого посетителя. Музей – это такая машина времени. Люди хотят увидеть то, что было в их детстве, и переселяются туда вместе с игрушками. Тему «Барби» я хочу продолжить экспозицией «Игрушки 90-х».
Помещение у нас небольшое. Начинается музей с витрины, посвященной горьковской игрушке, которую я очень люблю. Особенно обожаю старые, до 1980–1990-х годов, произведенные горьковской фабрикой «Мир». К сожалению, мы не можем установить авторов этих игрушек, поскольку архив фабрики утерян. Обидно, конечно: мы хорошо знаем авторов московской и питерской фабрик, а своих – нет. Я сам вырос на игрушках великолепного ленинградского мастера Льва Сморгона. Он, кстати, жив до сих пор, я был у него в мастерской в С.-Петербурге.
В будущем хотелось бы сделать музей продукции горьковских предприятий. У нас ведь в городе было много заводов, которые помимо оборонной продукции выпускали очень много товаров повседневного спроса.
«Я – меломан»
– Александр, если не художником, то кем бы могли стать еще?
– В детстве я мечтал стать барабанщиком. Жалею, что не окончил музыкальную школу. Но я меломан. У меня около тысячи пластинок. Обожаю винил. В юности регулярно ездил на «Горьковскую кучу» обмениваться пластинками. Молодежь собиралась у магазина «Мелодия», на Окском откосе, под парком «Швейцария», у больницы имени Семашко, еще где-то. Точки постоянно менялись. Не было ни сотовых телефонов, ни интернета, но все об этом как-то узнавали. Милиция нас гоняла, но тем самым еще больше подогревала интерес к запретному. А нам было все нипочем. Интересное было время.
Елена Анисимова
Фото из личного архива Александра Лаврова
