У него были отличные учителя
Андрей Дмитриевич Сахаров родился 21 мая 1921 года в Москве в семье преподавателя физики. Отец, Дмитрий Иванович Сахаров, автор известного задачника, считался одним из лучших преподавателей физической науки. Начальное образование Андрей получил дома. В школу пошел учиться с седьмого класса. По окончании средней школы в 1938 году Сахаров поступил на физический факультет МГУ.
В начале войны, летом 1941 года, Андрей Сахаров пытался поступить в военную академию, но не был принят по состоянию здоровья. В 1942 году он окончил университет с отличием.
Нестандартность мышления Сахарова проявилась уже в студенческие годы. Говорят, что известные физики И. Е. Тамм и М. А. Леонтович принимали у студента Сахарова экзамен по теории относительности и поставили ему тройку. А ночью после экзамена Тамм позвонил Леонтовичу и сказал: «Слушай, так ведь этот студент все правильно говорил. Это мы с тобой ничего не поняли — это нам надо тройки ставить! Надо с ним ещё поговорить».
В конце 1944 года Сахаров поступил в аспирантуру ФИАНа (Физический институт Академии наук, один из крупнейших и старейших научно-исследовательских центров нашей страны). Научный руководитель — Игорь Евгеньевич Тамм, выдающийся отечественный физик-теоретик.
В термоядерную тему попал с третьей попытки
В 1947 году Сахаров с блеском защищает кандидатскую диссертацию. Его тут же приглашает академик И. В. Курчатов, работавший по приказу Сталина над созданием атомной бомбы, и предлагает присоединиться к «Атомному проекту». Но Сахаров отказывается: не хочет покидать теоретическую физику и своего учителя Тамма, разрабатывавшего теорию атомного ядра и элементарных частиц в ФИАНе.
Занятия наукой увлекают и воодушевляют молодого ученого, а вот быт вызывает совсем противоположные чувства. Семья Сахарова — он сам, его первая жена Клавдия и дочь Татьяна — ютятся на 14 квадратных метрах в коммуналке в центре Москвы.
Вскоре Сахарову предлагают явиться в… гостиницу «Пекин». В 91-м номере, обставленном как официальный кабинет (даже портрет Сталина висит на стене), некто в полувоенном френче предлагает ученому-физику присоединиться к работе «над Бомбой» в одном из закрытых научных центров где-то в Сибири. В этом случае сразу разрешится квартирный вопрос — за Сахаровым зарезервируют двухкомнатную квартиру в Москве. Но Андрей Дмитриевич снова отказывается от предложения поработать над созданием самого грозного оружия. Причина прежняя — его больше привлекает теоретическая физика.
Однако в 1948 году Андрея Сахарова в приказном порядке зачисляют в группу И. Е. Тамма, которая приступает к созданию термоядерного оружия — еще более мощного, чем атомное.
Для этого ученого нет полочки
Почему же так настойчиво — трижды! — Сахарова приглашали в проекты по созданию Бомбы? Ведь в самых разных научных группах над этой проблемой и так уже работали многие известные отечественные ученые. Возможно, все дело в необычном складе ума Андрея Дмитриевича. Он умел найти простое решение сложной задачи, предлагал нестандартные подходы, мог каким-то непостижимым образом угадать то, на что другим требовались долгие расчеты.
Вот как говорил о Сахарове академик, выдающийся советский физик и физикохимик Яков Борисович Зельдович: «Я могу расклассифицировать всех физиков в Союзе, разложив их по полочкам. Но не могу найти такой полочки для Сахарова!»
Сахаров каким-то непостижимым образом угадывал правильный результат, над расчетом которого целые группы научных сотрудников трудились неделями, а то и месяцами. Как это у него получалось, никто не знал. Вероятно, именно поэтому Я. Б. Зельдович говорил: «Мой мозг — это компьютер, который работает в 10 раз лучше мозга обычного человека. Мозг Сахарова невозможно классифицировать, он иначе устроен».
А академик И. Е. Тамм сказал о Сахарове следующее: «У него есть прекрасное свойство. К любому явлению он подходит заново, даже если оно было двадцать раз исследовано и природа его двадцать раз установлена. Сахаров рассматривает все как если бы перед ним был чистый лист бумаги, и благодаря этому делает поразительные открытия».
Наука за колючей проволокой
В августе 1945 года американцы сбросили на Хиросиму и Нагасаки атомные бомбы, продемонстрировав тем самым свое превосходство в сфере атомных вооружений. У СССР тогда не было атомной бомбы, и наша страна должна была догонять Штаты. Были созданы многочисленные группы под руководством известных советских ученых для работы в «Атомном проекте».
Однако вскоре нашим ученым пришла мысль о том, что процесс образования трития из лития должен происходить не заранее в реакторах, как это делали американцы, а во время самого взрыва, за счет нейтронов, образуемых в процессе инициирующего ядерного взрыва. В этом случае отпадала необходимость иметь в больших количествах сверхдорогой тритий, не надо было применять жидкий водород.
Этот проект был одобрен Спецкомитетом по атомной энергии. Предложенной тематикой как раз и занималась группа под руководством И. Е. Тамма.
Объект, на котором проводились все работы, располагался неподалеку от Сарова, куда в 1903 году приезжали Николай Второй и императрица Александра кланяться мощам святого Серафима и просить послать им сына. Объект, то есть специальный научно-производственный центр по разработке ядерного и термоядерного оружия, окружили колючей проволокой, присвоили шифр КБ-11, хотя более широкой публике он был известен как Арзамас-16, и удалили со всех карт.
По словам Сахарова, Арзамас-16 «…представлял собой некий симбиоз из сверхсовременного научно-исследовательского института, опытных заводов и большого лагеря… Руками заключенных строились заводы, испытательные площадки, дороги и жилые дома для сотрудников…».
Для вновь прибывающих ученых в Арзамасе-16 возводили удобные коттеджи. В одном из них предстояло жить Андрею Сахарову с семьей.
«Мир, в который мы погрузились, был странно-фантастическим, разительно контрастировавшим с повседневной жизнью», — напишет потом Андрей Дмитриевич Сахаров, вспоминая свой приезд на Объект в 1948 году.
Игорь Евгеньевич Тамм привез с собой лыжи, надеясь, очевидно, на прогулки по окрестным лесам. Однако оказалось, что если свободу мысли ученых никто не ограничивал, даже, наоборот, сумасшедшие идеи приветствовались, то со свободой передвижения возникли проблемы. Инцидент случился во время первой же лыжной вылазки физиков за «периметр».
Вот как вспоминал об этом А. Д. Сахаров: «…Вдруг за нашей спиной раздалось грозное: “Стой, ни с места!” Мы обернулись и увидели группу солдат с очень недвусмысленно наведенными на нас автоматами… Нас отвели к зданию, около которого ждал грузовик, приказали сесть в кузов на дно, вытянув ноги. Напротив, на скамеечке, сели четверо автоматчиков. Один из них сказал: “При попытке бегства стреляем без предупреждения”».
Первая советская водородная бомба
США взорвали первый термоядерный заряд на атолле Эниветок еще 1 ноября 1952 года. Но устройство, испытанное американцами, фактически не являлось бомбой, а представляло собой лабораторный образец, выполненный в виде специальной конструкции — «трехэтажный дом, наполненный жидким дейтерием».
Советские же ученые разработали именно бомбу — законченное устройство, пригодное к практическому применению. 12 августа 1953 года его успешно испытывают на полигоне под Семипалатинском. Первая советская водородная бомба была, по сути, первой в мире водородной бомбой.
«Чтобы представить разрушительную силу термоядерной бомбы, следует вспомнить разрушения, произведенные во всей Германии во время Второй мировой войны. Известно, что всего на Германию было тогда сброшено около трех миллионов тонн бомб. Так вот, одна термоядерная бомба в несколько раз более разрушительна, чем все сброшенные за прошлую войну на Германию бомбы вместе взятые», — писал профессор Капица.
Это событие дало Советскому Союзу огромный политический и моральный перевес. Теперь СССР вырвался вперед в гонке вооружений. Производство водородных бомб можно было ставить на поток! Более того: каждую запасенную обычную атомную бомбу можно было легко превратить в водородную. Таким образом, взрывная сила запасов атомных бомб в СССР практически сразу увеличивалась в тысячу раз, в то время как в Америке она оставалась на том же уровне.
А кто отец?
В интернете встречается много высказываний на тему «отцовства» водородной бомбы: то какой-то солдатик, дескать, ее придумал, а ученые-физики его идею украли, то какой-то разведчик, который служил то ли матросом, то ли боцманом на Дальнем Востоке, стал жертвой плагиата.
Оставим в стороне фантастические версии о самоучках и обратимся к фактам: по атомной и термоядерной проблематике в нашей стране в разных центрах работали многочисленные группы ученых физиков, но с 1949 года основной центр работы над водородной бомбой переместился в Арзамас-16, которым руководил Ю. Б. Харитон и где работала группа под руководством Тамма, в которую входили Андрей Сахаров и Виталий Гинзбург.
Сахаров предложил собственный проект бомбы в виде слоев дейтерия и природного урана вокруг обычного атомного заряда. При взрыве атомного заряда ионизированный уран существенно повышает плотность дейтерия, увеличивает скорость термоядерной реакции и делится под действием быстрых нейтронов. Эта идея была существенно дополнена идеей Виталия Гинзбурга, состоящей в использовании дейтерида лития-6. Под действием медленных нейтронов из лития-6 образуется тритий — очень активное термоядерное топливо.
Интенсивная работа группы под руководством Тамма и всего ядерного центра в Арзамасе-16 завершилась успешным испытанием первой советской водородной бомбы 12 августа 1953 года. За месяц до испытания Сахаров защитил докторскую диссертацию. А первую водородную бомбу и у нас, и за рубежом до сих пор часто называют «слойкой» и даже «слойкой Сахарова».
(Продолжение следует.)
Подготовила Марина Сергеева
Источники: Открытый архив rg.ru, newsreaders.ru, benraz.ru/saharvospom.pdf, berkovich-zametki.com, antology.igrunov.ru
Фото из интернета
